Подводный Казахстан

Казахстан для многих рыболовов и подводных охотников России – закрытая книга, обширный, но неизведанный край. В последнее время стали просачиваться сведения, будто там не просто есть подводная охота, а охота такая, что «нам и не снилась». Отзывы самые хвалебные, вплоть до «Астрахань отдыхает!». Понятно, что при таких словах сердце любого охотника начинает биться учащенно, а в голове накрепко застревает мысль: «Хочу!»

Текст: Владимир Виноградов

К тому лету, когда наконец осуществилась моя первая поездка в Казахстан, я уже подсобрал достаточно полезной информации. Действительно, на территории этой страны имеется масса водоемов, пригодных для нашего увлечения. Это – море и реки, водохранилища, озера и каналы. На казахстанском побережье Каспия в очень прозрачной воде стреляют кефаль и судака, а в период миграции – и морского сазана. На озере Балхаш и в дельте впадающей в него реки Или многообразие рыбы просто потрясающее, фактически максимальное для пресного водоема. И это при том, что в определенное время года прозрачность там достигает 8–10 метров! Также культовым местом для охотников западного Казахстана становится система водохранилищ на реке Кушум, до которой от города Уральска где-то 120–150 километров. Вот туда и предприняли мы нашу первую охотничью вылазку.

Пересечение границы в Саратовской области заняло в тот раз около 2,5–3 часов. Вечером, когда на спидометре «Туарега» не набралось еще и 1300 км, мы въехали в город Уральск. Однако стоит немного вернуться назад и рассказать о возможных проблемах при пересечении российско-казахстанской границы.

К сожалению, у подводных охотников могут появиться проблемы. Главная из них – провоз через границу подводных ружей. Дело в том, что в таможенной декларации помимо прочих запрещенных к провозу вещей значится: «К провозу запрещено… оружие (всякое)». Это позволяет таможенникам изымать подводные ружья – и такие прецеденты, увы, были. Поэтому мой совет нашим последователям: не произносите слова «ружье» и «оружие», а пользуйтесь словами «арбалет» или «пневмат». Если все же ситуация зайдет в тупик и вам повезет на самого принципиального (читай – тупого) таможенника, то можно стравить воздух и сделать минимальную неполную разборку пневматов. Это будет уже не оружие, а его детали, про которые в декларации и инструкциях ничего не записано. Еще. На обратном пути может выясниться, что свежую и мороженую рыбу везти нельзя, а можно только соленую. Летом, то есть до сентября, может действовать карантин. И последнее. У моих знакомых из Екатеринбурга при возвращении в Россию была другая серьезная проблема. Они из-за начавшихся дождей и размокших дорог прибыли на границу на несколько часов позже обусловленного срока пребывания в стране (пять суток). Это ведет к солидному штрафу, возможной конфискации транспортного средства и даже суду.

Первым решили посетить самое дальнее – Пятимарское водохранилище и вытекающий из него канал. Всего – 280 километров от Уральска. Кроме названного в этой части Казахстана еще три водохранилища: Кировское, Дунгулюкское и Битикское. Все они соединены каналами, которые и предполагались основными местами нашей охоты. Избрав для экспедиции не самое удачное время года, мы вместо обещанных 4–5 метров прозрачности получили 2–2,5 метра. Это здорово расстроило нас, особенно Кочубея – автора и ведущего передач на ТВ о подводной охоте, которому предстояло смириться с мыслью, что подводных съемок не будет. Правда, этот же фактор позволил Александру сменить видеокамеру на ружье и удовлетворить охотничий инстинкт, который ему ради создания очередной передачи на TВ или фильма приходилось не без труда в себе подавлять. И Кочубей-охотник за прежние лишения был сполна вознагражден судьбой: на одной из охот он взял сазана на 22,5 кило!

Следующим местом охоты было Дунгулюкское водохранилище. Сброс представляет из себя многометровый ревущий водопад, сила и мощь которого может регулироваться заслонкой. Под сбросом опять же ничего достойного мы не нашли, хотя один из присутствовавших местных охотников прошедшей осенью за одну короткую охоту достал оттуда шесть щук от пяти килограммов и выше. Удивительно, но и ночью в тех местах и в то время рыбы было ничуть не больше, нежели днем. На водохранилище, дальний край которого скрывался за горизонтом, охотиться следует с использованием лодки. Ее и 30-сильный мотор мы предусмотрительно привезли из Москвы.

На второй день нашего пребывания на Дунгулюке мы нашли достойную рыбу: крупные сазаны отсиживались в тростнике. Вот тут-то Кочубею и подфартило взять свой рекордный экземпляр. Взял он его со второго выстрела, а первым лишь временно оглушил. Остальные сазаны были в пределах 8–12 кг. Отличился еще начинающий охотник Андрей, прибывший со своей семьей из Актау. Его первый в жизни сазан потянул на 10,8 кг – неслабое начало! Вечером мы отметили рекорды Александра, Андрея и полученное удовольствие всей охотничьей части компании. Лично я был доволен вдвойне, так как в этот день ребята купили курдючного барана и в меню появились обильные и чрезвычайно вкусные мясные блюда.

Последние два дня не баловали нас рекордами, да и рыбу найти было очень трудно. Куда она забилась в такую жару, мы могли только гадать, но по чистой воде она не гуляла ни днем, ни ночью. Кроме сазанов в водохранилище было много мелкого сома, белые караси до двух кило, небольшие лини и золотые караси. Конечно, щуки, но крупной мы ни разу не встретили. Есть неплохие окуни и красноперки, но и их в сравнении с той же Астраханью совсем немного.

С утра в самый последний день нас опять отпустили на охоту, а все остальные занялись хлопотным делом – сворачиванием лагеря и сборами в дорогу. Мы покатили на новые места. Вот тут-то и приключилось со мной, пожалуй, самое сложное за всю подводную карьеру блуждание по тростниковым джунглям. А дело было так.

Первого сазана я нашел недалеко от чистой воды, в тростнике. Потом вылез на внутреннее открытое пространство, все закрытое крышей из всплывших тростниковых корней. Под крышей из-за прорех в ней было не совсем темно, и в какой-то момент я успел заметить уходящий во мрак чей-то большой хвост. Решил, что это хороший сом – уж очень место для него подходящее. Поднырнул и последовал к ближайшей в том направлении прорехе. Просунул в нее трубку и не успел отдышаться, как на меня вылетает хороший сазан. Прямо передо мной делает крутой разворот и… получает стрелу. Попадание оказалось удачным, и второй сазан пристроился к первому на кукане.

Плавать под крышами и так-то непросто, а когда из одной отдушины приходится стартовать к другой в полной мути, поднятой сазаном и мною, то действуешь в значительной мере наугад. Вскоре я все же выбрался из-под крыш, но не в тростник с водой, а на кучи сухого тростника. Я думал, перелезу его и окажусь снова в воде. Увы, за первыми кучами были вторые, а за ними просто заросли тростника без воды.

Здесь необходимо обрисовать внешнюю картину происходившего. Температура обычная – где-то под сорок градусов жары. На мне годичная семерка «Сарган». На поясе и на плечах вместе с сазанами без малого 30 килограммов. Имея в руках трубку с маской и ружье, ползти по сплетениям тростника почти невозможно: без конца цепляются грузы и рыба. Надо отпускать ружье или маску, отцепляться, вновь подбирать снаряжение в руки и ползти дальше. Но через метр все повторялось вновь. Потом я пробовал проталкивать мешающие маску и ружье подальше вперед и свободными руками помогать продвигаться. Полз на животе, потом повернулся на спину и пробовал отталкиваться ногами. Эффективность такой работы измерялась сантиметрами и метрами, а затраченные усилия – пудами.

Пот с меня лил градом, дышал я как паровоз и потому очень скоро понял, что ползком вернуться точно не удастся. Снял ласты, попробовал встать. Продвинулся буквально на пару метров и убедился, что с таким дополнительным грузом, равным почти половине собственного веса, да еще с постоянно цепляющимся прочим снаряжением мне и пешком далеко не уйти. К тому же обе руки заняты, а третьей и четвертой, которыми можно было бы раздвигать тростник, у меня не было. Надо освобождать руки имеющиеся. Я это и сделал: бросил все снаряжение и ружье…

Под ногами было сухо, и я теперь не так проваливался в сплетения тростниковых стеблей. Со всех сторон меня окружал четырехметровый сухой и очень густой тростник – впечатление, будто находишься в карцере. В эту стену я всовывал обе руки, раздвигал ее и пролезал. И так метр за метром. Я хорошо помнил направление ветра. Однако верхушки тростников надо мной то вовсе не шевелились, то слегка раскачивались. Направление ветра определить можно, но оно ведь могло и поменяться. Утренний ветер один, а в полдень, когда все вокруг раскаляется солнцем, движение воздушных масс вблизи воды и земли запросто могло смениться. Солнце стояло почти в зените, и я, опять же, помнил, где относительно него находится открытая вода. Двигался я, ориентируясь на солнце, оставляя его за спиной справа. Друзья с лодки отозвались на мой крик один или два раза, как только я вылез из-под крыш. Потом я их уже не слышал.

Большая физическая нагрузка, помноженная на жару, отбирала последние силы. Сердце, похоже, переместилось в голову и громко стучало в ушах и висках. Руки уже не подчинялись и не могли заламывать жесткие стебли тростника, от чего я все больше и больше натыкался на них лицом. В какой-то момент мне попалась лужа размером полметра на метр и глубиной 15–20 сантиметров. Я плюхнулся в нее, стал заливать холодную[A1]  воду под шлем и в гульфик, разгоняя потом прохладу под костюмом. Вода в луже моментально превратилась в черную жижу, но это не могло меня остановить. Эту жижу после короткого отдыха я вновь заливал под костюм, обливал лицо и голову. Шлем к этому времени я опустил. Все это напомнило мне поведение кабанов, которые вот так же в жару любят валяться в прохладной грязи. Однако надо было идти дальше. Не без труда, цепляясь за пучки тростника, я встал, взглянул на солнце и стал ломиться дальше.

Еще дважды мне попадались спасительные лужи. Одну из них и лужей-то назвать нельзя – так, словно след огромного ботинка, заполненный водой. В него я засовывал лицо, ладонями вычерпывая жижу и поливая голову. Я не первый раз плутаю. Бывало это в тростниках, в тайге, в болотах… И главное, чему я научился при этом, – не бояться и не паниковать. Вот и в этот момент я рассуждал трезво: выйти я все равно выйду, но в данной ситуации больше всего надо было опасаться теплового удара. В жизни я его еще не испытывал, но чувствовал, что это может произойти в любой момент.

Наверное, где-то в середине этого бесконечного пути меня осенила мысль: время перевалило за полдень – значит, и солнце перешло на другую часть небосвода! Значит, я иду не туда, а почти в противоположную сторону! Меняю направление так, что солнце теперь светит мне в правый глаз. И на этом новом направлении через полчаса слышу крики друзей. По опыту знаю, что перекрикиваться в таких условиях можно за 150–200 метров, а это очень большое расстояние: радоваться рано и ни в коем случае нельзя ускоряться. Как назло, давно не попадаются лужи… Завалившись на плотную сухую стену, даю себе короткий отдых и принимаю решение освободиться от неопреновой верхней части гидрокостюма. Понимаю, что это будет стоить мне многочисленных царапин, но оттянет момент теплового удара, который, по всем человеческим понятиям, должен был бы уже наступить. Прежде чем снять рубаху, подумал (на первый взгляд, бредовая мысль): что, если в момент, когда рубаха будет на голове, у меня не хватит сил ее окончательно стянуть? Но – стянул. Бросил ее тут же, а сам полез дальше.

Как потом выяснилось, я шел, продирался и полз два часа. А охотники, прочитав эти строки и восприняв ощущения от первого лица, не надуманные, а живые, непременно приобретут опыт, который может им пригодиться.

Развязка этого события наступила, когда я, еще в сознании и здравом уме, плюхнулся в глубокую воду на краю тростниковых джунглей. Друзья увидели меня с лодки, что-то спрашивали, даже шутили и смеялись, но ответить им я не мог: надо было хотя бы отдышаться. Потом я преодолел оставшиеся кочки и уже у борта лодки, проглотив остатки воды из бутылки, вновь растянулся на поверхности.

На этом и закончилось мое первое посещение Казахстана. Теперь езжу туда по два-три раза в году. Проверил уже все остальные сезоны: осенний, зимний и весенний. Не скажу, что всегда все проходило удачно, но зачастую виной тому были капризы природы. Например, из трех январских поездок удачной можно назвать лишь одну. Первый раз мы попали в сильнейшие морозы – такие, что открытой воды под плотинами (только там и можно охотиться зимой) не осталось вовсе. В следующем январе морозы были вполне умеренными, но… с водохранилищ почти не сбрасывали воду. Выяснилось, что после очень жаркого лета в водохранилищах осталось очень мало воды, вот ее и не сбрасывали. И только в январе этого года мы «оттянулись по полной». В прозрачной воде плавали и усаживались на наши куканы хорошие, до 5 кг, щуки. Были небольшие сомы, судаки и даже – под самым сливом, в «бурлячке» – килограммовые жерехи. Здоровенные караси местами скрывали дно – так много их было и так плотно они стояли.

Весенний Казахстан мы посетили дважды. В марте этого года Ее Величество Природа подложила свинью[A2] , причем дважды. Сначала за несколько часов до выезда из Москвы мы получаем «отбой» по причине снежной бури, которая навалила столько снега, что сделала степь совершенно непроезжей. Вынуждены были отложить поездку на десять дней. А после, когда прибыли на казахстанскую землю, степь нас встретила паводком и бесконечной грязью, а река – мутной водой. Подводная охота не состоялась. Но так как в нашей компании всегда мой старший брат Валерий, заядлый рыболов, то мы с превеликим удовольствием все дни рыбачили со льда. И надо сказать, удачно. Особо крупной рыбы не было, но окуни, плотва, красноперки и подлещики иногда клевали так, что мормышка не успевала дойти до дна.

Два года назад, опять же весной, я охотился в дельте реки Или, которая впадает в озеро Балхаш. Там рыбы еще больше! Объясняется это просто: дельта этой реки немного уступает волжской, а прессинг со стороны человека раз в сто меньше. Судите сами. Если в дельте Волги только официальных рыболовных баз более четырехсот, то в дельте Или их четыре. Да и добраться до них по степи совсем не просто. Из рыбы там в это время мы добывали сомов, сазанов, судаков, жерехов, белых амуров. Думаете, я случайно пропустил щук? Ничего подобного. Это кажется невероятным, но в дельте Или, в этих бесчисленных протоках, полных щучьего корма, этих хищниц нет совсем! И еще там нет окуней. И еще все сазаны почему-то весом всего два-три килограмма. Вот такие странности…

Конечно, я понимаю, что и сотой части этой обширной страны мы на предмет охоты и рыбалки не исследовали. Много раз от местных слышали про отдаленные озера в степи, где рыбу никто не ловит и она вырастает до гигантских размеров. Слышали от рыболовов восторги по поводу лова рыбы в реке Урал, которая по прозрачности воды, к сожалению, для подвохов непригодна. Казахстан нам нравится еще и тем, что там нет толпы и получается полноценное общение с природой. В прошедшем марте на льду огромного водохранилища всю неделю рыбачили только мы вчетвером – разве такое можно представить в России? И подводных охотников во всем Казахстане не наберется столько, сколько у нас в одной Москве (впрочем, это неудивительно, так как и население страны уступает по численности населению нашей столицы). Вот поэтому, всего три года назад открыв для себя подводный Казахстан, я прикипел к нему всем сердцем и теперь буду отправляться на встречу с ним все чаще и чаще. Что и вам советую…